Запорожье
Сколько украинцев поместится в одну «Шкоду Фабиа»?
Вопрос, который звучит как начало какого-нибудь анекдота, на самом деле был вопросом жизни и смерти. Перед Максимом и Анастасией Лещищак стояла серьёзная проблема – всего две маленькие легковушки и 17 человек, которых было необходимо вывезти из Мариуполя.
В начале марта российская армия утюжила Мариуполь круглосуточно. Она молотила по городу из всего: бомбы, ракеты, реактивные снаряды, гранаты... По какой-то причине Кремль решил превратить Мариуполь – красивый черноморский город, размером сопоставимый с Хельсинки – в руины. Один только ракетный удар по драматическому театру 16 марта, по оценкам информ-агентства AP, унёс почти 600 жизней.
Тотальная война тотально меняет реальность. Никто не будет жаловаться на тесноту в автомобиле если эта машина вывозит тебя из-под обстрела.
Сейчас Лещищаки в Запорожье. Это тоже недалеко от фронта, но всё же на украинской территории. На заднем плане видна «Шкода», которая вывезла из Мариуполя 9 человек с багажом. ФОТО: САМИ КЕРО
В «Фабию» Лещищаков поместилось девять человек и чемоданы. Остальные восемь ехали во второй машине, «Рено Логане». Как это вообще возможно?
«Спереди двое взрослых и ещё один ребёнок на коленях. Сзади – четверо взрослых, у двух из них - на коленях ребёнок», - объясняет Анастасия.
Мариуполь был очень красивым городом, вспоминает её муж. За последние пять лет его привели в порядок и озеленили. В 2014 году фронт тоже проходил неподалёку, но тогда будущее всё же казалось относительно стабильным. Жизнь была «очень крутой», считает Максим. Не идеальной, конечно, но в целом вполне достойной.
Максим Лещищак – высокий статный 35-летний мужчина. Он учитель физкультуры, тренер по фитнесу и единоборствам. Вместе с женой Анастасией и двумя детьми – 8-летним Максимом и 4-летней Сашей – ему удалось уехать из Мариуполя в подконтрольное Украине Запорожье. Они не выглядят уставшими и обессиленными как многие, возможно, представляют себе беженцев. Настя, кстати, тоже работала инструктором по фитнесу.
До войны Максим Лещищак работал в Мариуполе учителем физкультуры и фитнес-тренером. ФОТО: САМИ КЕРО
Война – это ад
В конце февраля один из учеников Максима – скромный 16-летний парень – погиб во время очередной бомбёжки. Он шёл с матерью в магазин, когда поблизости взорвалась ракета или снаряд. Маму ранило, сына убило.
Рассказывая об этом, сидевший на кровати Максим начинает плакать. Анастасия подходит и обнимает мужа. Четырёхлетняя Саша ненадолго бросает взгляд в сторону родителей, а затем продолжает заниматься своими делами. Может быть в последнее время она уже привыкла к слезам на глазах отца.
Семья Лещищак пострадала от этой войны куда меньше, чем многие другие семьи. Ведь все они живы. Но им пришлось всё бросить и уехать. Всего несколько дней назад они жили в собственном новом доме в городе на берегу моря. Война была «где-то там». Сейчас вся семья сидит на диване в маленькой съёмной квартире-студии в чужом городе в Запорожье: без друзей, без работы, без будущего.
Скорее всего, Саша ещё многое не понимает. И это спасает. Она ходит очень осторожно, как по минному полю, появляется неожиданно из ниоткуда и вручает иностранному репортёру в подарок картонную подкову, который сделал своими руками её старший брат.
Подкова украшена жёлто-синими лентами в цвета украинского флага и маленькими тёмно-красными – как перезревшая брусника – бантиками. Репортёр смущён, ему с трудом удаётся сдерживать чувства, но Саша, кажется, этого не замечает.
Лещищаки-младшие. На случай авианалёта родители установили около кроватки матрас. ФОТО: САМИ КЕРО
Максим Лещащак-младший делает игрушечные подковы жёлто-синего цвета. Он дарит их украинским солдатам. ФОТО: САМИ КЕРО
Вот уже два месяца как Мариуполь находится во власти России. Поэтому люди продолжают бежать из города. Каждый божий день. На южной окраине Запорожья между украинскими блокпостами вьётся огромная очередь из грузовиков, легковушек и автобусов.
На другой стороне фронта около 4 000 украинских автомобилей ждут разрешения на выезд от российских военных. Это десятки тысяч человек, ведь большинство машин – это тоже фургоны и автобусы. Русские почти каждый день открывают свои пропускные пункты в 11 утра. Бегущие от войны люди молятся, чтобы их машина успела беспрепятственно проскочить до украинской линии обороны.
В один из майских вторников за день прибыло 717 человек. Те, кому посчастливилось выбраться из Мариуполя, сначала оказываются на парковке перед торговым комплексом «Эпицентр» на южной окраине Запорожья. Здесь построили специальный пункт для беженцев, где они получают первую помощь, еду, психологическую поддержку, а также инструкции – что делать дальше.
На парковке стоит старенькая «Вольво». В ней – 60-летняя Наталья Салман и её 4-летний русский тойтерьер по кличке Фрейя. Они только что выбрались из Мариуполя. Наталья говорит, что во время февральских и мартовских масштабных бомбардировок Фрейя неоднократно спасала им жизнь: собака чувствовала опасность значительно раньше человека и начинала метаться и выть. Буквально через десять секунд после этого на Мариуполь практически всегда начинали сыпаться российские бомбы и снаряды. Они разрушали дома и убивали тысячи людей.
Наталья Салман и её спасительница, русский тойтерьер Фрейя только что приехали в Запорожье из Мариуполя. ФОТО: САМИ КЕРО
«Мы жили на 11-м этаже 14-этажного дома. Сейчас от него ничего не осталось», - рассказывает Салман.
«Мама, я не хочу умирать, мне всего 14»
Наверняка вы помните про взрыв роддома в Мариуполе 9 марта. Фотографии окровавленных детей и женщин облетели весь мир. Одним малышам и мамам удалось спастись, другим – нет. Об этом дне не надо забывать. Он определяет – как мы отныне должны воспринимать Россию. В отчёте Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе атака на роддом названа однозначно: военным преступлением.
Вокруг глаз Анны Растягаевой – следы горя и усталости. Она работала акушеркой в мариупольском роддоме и лично видела это преступление. Её работа заключалась в том, чтобы дарить новые жизни. На этот раз она стала свидетелем того, как в мгновение ока жизни лишились десятки людей.
Сейчас 52-летняя акушерка в безопасности в Запорожье. «Сначала была абсолютная тишина», - вспоминает она. И это пугало. Потому что за тишиной часто следовали бомбёжки, а вот с какой стороны они начнутся – этого тишина подсказать не могла.
Главным предвестником ужаса является свист. Ракеты, бомбы, снаряды – все они свистят… Затем следует грохот, осколки разлетаются на сотни метров, а взрывная волна разрушает всё на своём пути. Те, у кого в этот момент отрывает конечности, начинают кричать.
Самым страшным для Растягаевой было, пожалуй, то, что буквально за несколько дней до атаки на роддом она решила приютить именно здесь свою 14-летнюю дочь Еву. Анна считала, что это самое безопасное место в городе. Никому ведь не придёт в голову бомбить роддом, верно?
«Мы закричали – все на пол! Я упала на Еву сверху, чтобы защитить её». Вскоре ударная волна прошла и опустились облака пыли. Мама и дочь были живы. «Ева сказала: мама, я не хочу умирать, мне всего 14».
Акушерка Анна Растягаева сумела выжить во время бомбардировки роддома в Мариуполе. ФОТО: САМИ КЕРО
Мама пообещала, что они смогут спастись. Что бы ни случилось. Следующие девять часов они провели в подвале. Еды было мало, страх нарастал.
25 марта российские солдаты пришли и сказали, что эвакуационный автобус увезёт их отсюда. Куда именно – не сказали.
«Я просто держала Еву за руку и молилась», - продолжает Анна.
Когда через несколько часов их эвакуационный автобус проезжал по улицам Мариуполя, она не узнала родной город. В машинах и на улицах лежали трупы. Дороги были разбиты воронками от снарядов. На месте сотен зданий остались лишь дымящиеся развалины.
Весь следующий день автобус продвигался от одного российского КПП к другому. Все боялись, что любой из этих постов может стать концом их пути, а то и всей жизни. Наконец подъехали к пункту, где беженцев приветствовали уже на украинском языке. «Мы просто не могли в это поверить. Солдаты сказали, что теперь мы можем дышать свободно».
«Россия – это плохо»
Миллионы восточных украинцев сейчас подвергаются тщательной проверке. Многие из них говорят на русском языке, а некоторые могут быть и пророссийски настроены. Странно слышать, что в Мариуполе ещё остаются жители, которую приветствуют сдачу родного (и разрушенного до основания) города российским войскам.
Максим Лещищак даже говорит, что знает людей, которые ездили на машинах по городским руинам и размахивали российскими флагами. Наверно, таких всё же меньшинство. Миллионы восточных украинцев после начала вторжения предпочли сбежать от «русского мира». Многие, как например Лещищаки, навсегда.
«До войны не стоял вопрос – на чьей ты стороне? - говорит Максим, – Была свобода, каждый мог смотреть в ту сторону, которая ему больше нравится». Многие жители восточной Украины с ним согласны: даже аннексия Крыма и война на Донбассе не настроили их против России. Как и в Кремле, они считали, что у Москвы есть исторические основания для присоединения этих территорий.
«Но когда началась эта война, мы поняли, что Россия – это плохо».
Солдаты, которые расстреливали, насиловали и грабили мирных жителей тоже продемонстрировали всем организованность российской армии и её «культуру».
«Когда мы услышали новости, что русские солдаты мародёрствовали даже в общественных туалетах, то поняли насколько нищая жизнь в российской провинции», - замечает Лещищак.
Он сравнивает людей с губкой. Это сравнение – искренняя попытка понять, что же произошло с россиянами? Как это вообще возможно - поддерживать уничтожение украинцев, братского славянского народа?
«Но чем вы заполните губку – тем она и будет наполнена», - объясняет Максим.
Годами Кремль вливал в уши россиян националистическую ненависть, историческую ложь и военную пропаганду. Теперь вся эта мразь сочится из губок наружу.
Статья впервые опубликована 28.5.2022.
Suomenkielisen artikkelin voi lukea täältä.